Эморра вскинула бровь.

— Когда-нибудь тебе придется объяснить мне, что это значит, — сказала она. — Но не сейчас. Что я могу сделать?

Тьеран услышал их голоса. Когда же Цветок Ветра и Эморра подошли немного ближе и он разглядел в руке старухи медицинскую сумку, его лицо просветлело.

— Этот все еще жив, — сказал он, поднимая руки, на которых неподвижно лежал файр. — Ему нужны антибиотики.

— Откуда ты знаешь? — резко спросила Цветок Ветра.

Она шагнула вперед и опустилась на колени перед мертвым файром, лежавшим на земле. Осторожно ощупала тельце, потом шпателем взяла немного зеленой слизи, вытекшей изо рта мертвого животного.

— Мешочек для образцов, — коротко приказала она. Эморра поспешно повиновалась, Цветок Ветра безошибочным движением положила шпатель внутрь.

— Он хрипит… У него ин… инфекционное заболевание, — сказал Тьеран. — Ему нужны антибиотики.

— Какие именно? — спросила Цветок Ветра. — Каким образом ты собираешься угадать нужный вид антибиотика? И, кстати, величину дозы?

Тьеран скрипнул зубами.

— Антибиотик у вас только один, и вы это отлично знаете. Антибиотик широкого спектра. Максимальную дозу для его массы тела.

— Этого самого антибиотика широкого спектра, Тьеран, осталось очень мало, — сказала Цветок Ветра; ее голос с трудом можно было расслышать за шумом дождя и ветра. — Если мы дадим недостаточную дозу, огненная ящерица умрет. А если даже она выживет… Этот антибиотик хранился для операции по исправлению твоего лица.

Тьеран долго молчал. Очевидно, ему пришлось выдержать яростный спор с самим собой.

Когда же он заговорил снова, его голос звучал громко и уверенно:

— Цветок Ветра, это его единственный шанс.

Глава 9

Два дракона возникли ниоткуда под низкими облаками над холдом Залив. Один оказался золотой королевой, а второй — бронзовым.

— До сих пор не могу поверить, что мы этим занялись, — проворчала Туллеа, обращаясь к своему дракону.

Она покрутила головой и обнаружила Б'ника верхом на Карант'е невдалеке справа. Затем окинула взором побережье и раскинувшиеся вдоль него размокшие от затяжных дождей поля.

— Просто не могу понять, почему я позволила Б'нику втянуть нас в это.

«Потому что ты любишь его», — утвердительно, но все же с легким намеком на вопрос в своем беззвучном голосе ответила Майнит'а.

Туллеа рассмеялась против воли и похлопала золотую красавицу по шее. «А ты хотела немного размяться», — сказала она.

«Она скоро поднимется в брачный полет», — вполголоса сказал ей Б'ник почти семидневку тому назад.

В его глазах нетрудно было угадать невысказанный вопрос. Туллеа знала, что это за вопрос, но решила покапризничать и пока что воздержаться от ответа. О, она нисколько не сомневалась в том, какой дракон в итоге догонит Майнит'у, но ей приятно было заставлять Б'ника нервничать, держа его в неведении. Кроме того, старательно уговаривала она себя, окончательный выбор все же принадлежит драконам и только драконам.

— Упитанная и хорошо натренированная королева улетит дальше и отложит больше яиц, — напомнил ей Б'ник тем утром, когда предложил ей присоединиться к нему в розысках. — И попутно мы сможем посетить несколько интересных мест.

Туллеа решила воспользоваться предоставленной возможностью. Майнит'у, которой было немногим больше трех Оборотов, лишь недавно сочли достаточно взрослой для того, чтобы летать в Промежутке. И сейчас, по истечении трех Оборотов, заполненных любовью, почти непрерывным кормлением, умащиванием маслом и уходом, Туллеа страстно желала насладиться плодами своих трудов.

Кроме того, призналась она себе, она любит летать.

«Я тоже», — отозвалась Майнит'а, как обычно прочитав не обращенные к ней мысли всадницы.

«Но погода такая ужасная», — пожаловалась Туллеа дракону.

«Меня она вполне устраивает», — ответила Майнит'а.

Туллеа фыркнула.

«Ну конечно! Ты же считаешь холод Промежутка очень приятным!»

«Холод Промежутка холодный», — ответила Майнит'а. В ее тоне нетрудно было угадать укоризну.

— Ну а это еще хуже! — рявкнула вслух Туллеа и повернулась к Б'нику.

Бронзовый всадник взволнованно размахивал руками и указывал куда-то вниз. Туллеа посмотрела туда, но не увидела ничего… хотя нет, на песчаной полоске пляжа валялась какая-то кучка тряпья. Карант' Б'ника заложил крутой нисходящий вираж, развернувшись в воздухе чуть ли не вокруг кончика крыла, и Майнит'а, не дожидаясь приказа Туллеа, с готовностью последовала за ним. Спустившись пониже, Туллеа разглядела, что из тряпок высовываются ноги и руки.

Возможно, они в конце концов наткнулись на останки Ж'трела? «Вот и отлично, сказала себе Туллеа, — тогда мы сможем вернуться домой!»

— Б'ник и Туллеа кого-то нашли, — сказал К'тан, входя в комнату арфиста Киндана.

— Ж'трела или его останки? — спросил Киндан, поднимаясь с табуретки и осторожно вешая на крюк гитару, на которой перед тем играл. — Пойдем, Волла, — обратился он к бронзовому файру, дремавшему на его постели. Тот поднял голову, чирикнул, потянулся, поднялся в воздух и, трепеща крылышками, повис в воздухе над правым плечом Киндана.

К'тан пожал плечами.

— Они должны вот-вот прилететь.

Всадник и арфист вышли наружу и направились к кратеру Вейра. Обычный утренний туман в чаше кратера уже начал рассеиваться под солнечными лучами, но воздух еще не прогрелся.

Два дракона возникли в небе над ними и сразу пошли на посадку. Первой приземлилась золотая Майнит'а, а за ней бронзовый Карант'.

Волла, повернув голову, взглянул на Майнит'у, недовольно пискнул и исчез в Промежутке. Туллеа не любила огненных ящериц.

К'тан махнул рукой Киндану, и они вдвоем подбежали к бронзовому дракону. Б'ник держал кого-то на руках.

— Она очень замерзла, — сказал бронзовый всадник, передавая в руки встречавшим молодую женщину.

— Где ее огненные ящерицы? — спросил Киндан, принимая на руки бесчувственное тело.

— Мы их не видели.

Лорана проснулась. В тепле. И в сухости. Что-то небольшое и теплое прижималось к ее спице. Она ощутила, что завернута в простыни и одеяла. Расслабленно улыбнулась и повернулась взглянуть на огненную ящерицу, гадая про себя, кто это будет, Гарта или Гренн…

…И с ужасом увидела, что это не она и не он. А потом она вспомнила.

Маленький бронзовый самец, лишь только бросив взгляд на ее искаженное болью лицо, испуганно пискнул, подпрыгнул и исчез в Промежутке.

Лорана вздохнула, глаза ее наполнились слезами, которые никак не хотели вытекать. Она прогнала от себя Гарту и Гренна. Она была уверена, что вот-вот погибнет, и хотела спасти их.

Теперь она была жива, а они… Она закрыла глаза и глубоко сосредоточилась, пытаясь разыскать файров, где бы те ни находились.

Почти тотчас ее отвлекло пронзительное чириканье огненной ящерицы, которое поддержал рев дракона невдалеке.

— Вы проснулись? — раздался голос из-за двери, и в комнату вошел незнакомый мужчина.

Он выглядел на несколько Оборотов старше Лораны и носил синюю одежду арфиста. Рядом с ним висел в воздухе бронзовый файр. У мужчины были проницательные голубые глаза и черные как уголь волосы. Он был выше ростом, чем Лорана, его поджарое тело выдавало немалую силу и ловкость.

— Волла? — обратился незнакомец к своему файру. Бронзовый, очевидно очень взволнованный, прочирикал в ответ довольно длинную речь. — Волла, она, конечно же, хочет есть. Передай Кьяри, что наша гостья проснулась. Волла, ты идешь?

Файр еще раз окинул Лорану недоумевающим взглядом, предупреждающе пискнул и скрылся в Промежутке.